Могут ли обезьяны использовать деньги ?

Адам Смит, основатель классической экономической теории, был уверен, что использование денег характерно только для человека. «Никто никогда не видел собаку справедливо и преднамеренно обменивающую одну кость на другую у своих сородичей», — пишет он. «Я готов поспорить, что никто никогда не видел животное, которое своим лаем и жестами, показывало, что – это моё, это ваше». Но в чистой и просторной лаборатории Йельской новой больницы (Yale-New Haven Hospital), семь обезьян рода капуцинов учили использовать деньги. Сравнение поведения капуцинов и человека может вас удивить или нет, всё зависит от вашего мировоззрения.

Капуцины род обезьян, очень милые, коричневого цвета, размером, как худой годовалый человеческий ребенок плюс длинный хвост. «Капуцин имеет небольшой мозг, и, поэтому в значительной степени сосредоточен на пище и сексе», говорит Кит Чен, экономист Йельского университета, который вместе с Лори Сантос, психологом, используют эти естественные желания — стремление к еде, по крайней мере, чтобы научить капуцинов покупать виноград, яблоки и желе. «У капуцинов желудок кажется бездонным, вы можете кормить их зефиром весь день, а они приходят снова и снова» — говорит Чен.

Думая об экономике большинство людей представляют диаграммы инфляции или валютных курсов, а не обезьян с зефиром. Но экономика становится все более популярной, как наука и статистические инструменты могут использоваться разные для изучения любых областей современной жизни. По сути, экономика это изучение стимулов, как люди и, возможно даже обезьяны реагируют на раздражители. Обзор текущей литературы показывает, что топ экономисты изучают проституцию, рок-н-ролл, бейсбольные карточки и даже необъективность СМИ.

Чен с гордостью говорит, что занимается поведенческой экономикой, которая всё больше расширяется, и её интересы пересекаются с психологией, неврологией и эволюционной биологией. Он начал свою работу с обезьянами в качестве аспиранта Гарвардского университета, совместно с Марком Хаузер, психологом. В Гарвардском университете проводили эксперимент с обезьянами рода «cotton-top tamarins» (игрунки), на предмет – способны ли они к альтруизму.
Две обезьяны стояли друг против друга в смежных клетках, у каждой был специальный рычаг, с помощью которого можно было отдать зефир другой обезьяне. Способ получить и для себя зефир – отдать другой обезьяне зефир, взаимный процесс. Игра в рычаг, была своего рода актом альтруизма или, по крайней мере, стратегического сотрудничества.

Почему беговая дорожка была изобретена в тюрьме?

Игрунки довольно быстро скооперировались, но все еще показывали здоровое количество собственных интересов: типичный тамарин тянул рычаг для коллеги около 40 процентов времени. Тогда Хаузер и Чен волновались. Они наблюдали, как один тамарин тянул рычаг для своего товарища (марионетка-альтруист), а другой в ответ этого не делал (эгоист). К обеим обезьянам пустили несколько сородичей. Одна обезьяна тянула на себя рычаг снова и снова, не давая ничего партнеру. Первоначально другие обезьяны тянули рычаги примерно 50 процентов времени к себе, а остальное товарищу. Но, как только они понимали, что товарищ слабее их (как родитель, который покупает игрушку ребёнку на прогулке, и ребёнок в этот момент может быть ангелом или дьяволёнком) скорость их возвратно-поступательного движения снижалась до 30 процентов. Но эгоистические рывки наказывались ещё хуже. Эксперимент снимали на камеры: «после того, как один из игрунков, создал себе репутацию эгоиста, другие обезьяны «просто сходили с ума», они бросали фекалии на стену, забивались в угол и сидели, сложа руки» — вспоминает Чен.

Чен разговорчивый, всегда одетый с иголочки, 29-летний мужчина с колючими волосами. Сын китайских иммигрантов, он получил вольное воспитание в сельской местности Среднего Запада. Будучи студентом Стэнфордского университета, он слыл приверженцем марксистских взглядов, прежде чем увлёкся, совершенно случайно, экономикой. Он может быть единственный экономист, который стал изучать поведение обезьян, проводить эксперименты, что ставит его в неравное положение по сравнению с коллегами психологами (чья профессия напрямую подразумевает изучение стимулов и поведения), и он не находит соратников среди большинства других экономистов. «Я азартен и готов спорить на любые ставки по поводу моих экспериментов. Когда я рассказываю другим экономистам о своей работе, многие кусают губы»

Иногда даже самому Чену непонятно, зачем он работает. Когда он и его коллега психолог Сантос научили капуцинов использовать деньги, у них не было насущной исследовательской темы. Основная идея была в том, чтобы дать обезьяне доллар и посмотреть, что она с ним сделает. В качестве эквивалента денежной валюты Чен выбрал серебряный диск, диаметром один дюйм, с отверстием посередине – «похожий на китайские деньги». Прошло несколько месяцев эксперимента, и обезьяны стали ценить такие монетки, получать от обмена удовольствие. Одержав такую победу, сделали теперь следующее — капуцинам были предложены 12 жетонов на подносе и они должны решить, скольким монеткам эквивалентны, скажем кубики виноградного мармелада. Это новшество позволило выявить предпочтения каждого капуцина и принцип построения бюджета.

Организовывали ли крупные корпорации когда-нибудь заговор с целью убийства?

Чена был потрясен и шокирован богатством ценового диапазона. Если, например, цена на желе падала (два кубика вместо одного за монетку), будет ли капуцин покупать больше виноградного мармелада или меньше? Капуцины рационально ответили на подобные тесты, так же, как бы среагировали и большинство из читателей. Капуцины также придерживались правил максимизации полезности в теории цен: при снижении стоимости, люди обычно покупают больше товара.

Чен придумал ещё пару азартных игр и провел эксперимент на предпочтение обезьян. В первой игре, капуцину показывали один кубик виноградного желе и, в зависимости от того, какой стороной упадет монетка при подбрасывании, либо отдавали мармелад, либо нет.

Во второй игре, подбрасывали одну монетку, но призом было два кубика мармелада. Эти две игры, одинаково азартны, но, в одной можно потенциально выиграть, а в другой проиграть.

Как же капуцины реагировали? Они больше предпочли азартную игру на потенциальный выигрыш, чем на потенциальный убыток. Это не то, что написано в учебниках экономики. Законы экономики утверждают, что две подобные игры, если ставки в них маленькие, должны одинаково предпочитаться.

Таким образом, можно ли объяснить выводы эксперимента Чена просто небольшим мозгом испытуемых?

Возможно, нет. В аналогичных опытах на людях выявили, что они так же имеют тенденцию к не рациональным решениям и почти с той же скоростью принятия. Записали это явление, известное, как, склонность переоценивать вероятность события, и в своё время за исследования в этой области психолог Дэниель Канеман получил Нобелевскую премию по экономике. О данных, полученных в экспериментах с обезьянами рода капуцин, Чен говорит, — «они статистически неотличимы от большинства биржевых брокеров».

Если совершить путешествие во времени в прошлое, существует ли вероятность заболеть древними болезнями?

Но капуцины понимали на самом деле, что такое деньги? Или Чен просто эксплуатировать их бесконечные аппетиты для выполнения трюков?

Несколько фактов свидетельствуют о первом. Во время недавнего эксперимента над капуцинами, которым ранее давали огурцы в качестве угощения, научный сотрудник нарезал огурец на диски вместо кубиков, как это было всегда. Один из капуцинов взял кусочек, начал есть его, а затем подбежал к исследователю, чтобы увидеть, может ли он» купить» на этот диск, что-нибудь послаще. Для капуцинов, круглый ломтик огурца ассоциировался с серебряным жетоном Чена.

Были и случаи воровства. Сантос отметила, что обезьяны никогда сознательно не хранили деньги, но они иногда похищали один или два диска. Все семь обезьян жили в одном помещении, размером около 750 кубических футов. Для эксперимента, одного из капуцинов переводили в соседнее помещение, поменьше. Однажды, этот капуцин украл целый лоток жетонов, и швырнул их в основную камеру, а затем поспешил за ними — сочетание побега из тюрьмы и ограбления банка. Возникла сцена хаоса, исследователи бросились в основную камеру и стали предлагать взятки обезьянам в виде вкусностей за жетоны, подкрепляя тем самым ещё больше воровство.

И случилось ещё кое-что, во время этой хаотичной сцены, то, что убедило Чена — обезьяны понимают истинный смысл денег. Отличительным признаком денег является не только взаимозаменяемость на еду. Во время хаоса, Чен краем глаза наблюдал одну сцену, и потом пытался убедить себя, что это не так, но в глубине души понимал, правда. Он впервые увидел, – деньги менялись на секс. (Это ещё одно из доказательств того, что обезьяны поняли, что такое деньги, обезьяны платили за секс, а потом с такой же легкостью за виноград).

Это стало чувствительным вопросом. В лаборатории Йельского университета создана и поддерживалась атмосфера максимального комфорта для обезьян, позволяя им жить в естественном состоянии. Появление денег не должно превращать лабораторию в бордель, где всё продается. Чен сделал всё возможное, чтобы в дальнейшем обезьяны в Йельском университете спаривались, как в природе.

Почему на монетах портреты изображены в профиль, в то время как на банкнотах — в анфас?

Выводы: ​​при обучении обезьян использовать деньги, группа капуцин отвечала вполне рационально на простые стимулы; и нерационально на рискованные авантюры; бывали случаи краж денег при возможности, они научились менять деньги на еду и даже секс. Другими словами, они вели себя так же, как участники более традиционных экспериментов коллег Чена, то есть как Homo Sapiens.

 

Читайте также:

комментария 2

  1. Виктория:

    Это довольно удивительно. Если честно, немного напомнило «собаку Павлова». Животное понимает как работает механизм и начинает его использовать. Как и в человеческом обществе мгновенно нашлись эгоисты. Всё же мы очень похожи…

  2. РоманБ:

    А я вот поймал себя на мысли, что мы сами часто используем деньги не особенно сознательно, на рефлексах… Особенно если учесть, что они — просто бумажки…